Мы за жизнь свою в ответе…
Краткий миг на этом свете.
Что за нею наступает…
Каждый сам из нас решает.
Предки явятся пред вами…
Что им в тягость – скажут сами.
Нам явите ваши лица,
Приходите, мы вам рады!
Нынче мы справляем Дяды!
Кто неверным бродит шляхом,
Мира смертных не покинув,
Тех мы легким ясным знаком,
Призываем в середину!
Призываем в середину!
Ясно слышу? Мне не снится?
Дух в ночи спешит явится!
Пусть огонь пылает жарко.
Дух, явись нам в свете ярком!
Скажет дух свою мольбу,
Мы прочтем его судьбу!
Блеать. А тебе каша без масла заипись пойдет?
Попробуй тарелку гречи навернуть без масла и соли. Да забей прокисшим нефильтрованным.
Это норм для сельчан, которые на этом всю жисть живут и другого не видали. А ведьмак и у королей постоловатся не раз успел. Не только в городе.
Это осетинский.
В конце игры Гюнтер о’Дим говорит: «Мӕн амарӕн нӕй. Ацӕудзынӕн, фӕлӕ фӕстӕмӕ `здӕхдзынӕн» («Меня нельзя убить. Я уйду, но еще вернусь»).
Ну напекли бы каких нить печений с оттисками.
А так как всегда отменно.
Краткий миг на этом свете.
Что за нею наступает…
Каждый сам из нас решает.
Предки явятся пред вами…
Что им в тягость – скажут сами.
Нам явите ваши лица,
Приходите, мы вам рады!
Нынче мы справляем Дяды!
Кто неверным бродит шляхом,
Мира смертных не покинув,
Тех мы легким ясным знаком,
Призываем в середину!
Призываем в середину!
Ясно слышу? Мне не снится?
Дух в ночи спешит явится!
Пусть огонь пылает жарко.
Дух, явись нам в свете ярком!
Скажет дух свою мольбу,
Мы прочтем его судьбу!
Попробуй тарелку гречи навернуть без масла и соли. Да забей прокисшим нефильтрованным.
Это норм для сельчан, которые на этом всю жисть живут и другого не видали. А ведьмак и у королей постоловатся не раз успел. Не только в городе.
— А ты сам осина. Ну ладно, давайте уже – я в этой штуке еле дышу.
Чет вы батенька подтупливаете.